Устиновский петух

 Я родился в Казахстане во время депортации. В силу постоянного недоедания и нехватки теплой одежды рос болезненным ребенком. Затем я пошел в школу, и был самым маленьким в классе, но и самым неусидчивым и шустрым. Учился я неплохо – схватывал все на лету, хотя толком не слушал учительницу, потому что во время уроков постоянно подшучивал над одноклассниками.

 В селе по соседству с нами жила русская семья Устиновых. В отличии от нас они жили в достатке. Я завидовал устиновским детям, которые выходили на улицу с кусками хлеба, густо смазанными сливочным маслом. У Устиновых в домохозяйстве была разная живность: домашние животные, птицы. Был у них большой белый петух с ярко красным гребешком и на ногах большие шпоры. С этим петухом у меня довольно часто возникали проблемы, так как петушок был драчливым. Причем соперников у него во дворе не было, да и своих детей он не атаковал. Объектом своих атак этот задира избрал меня, вероятно, потому что я был чужой, к тому же маленького роста.

 У Устиновых был забор из плетеной проволоки – рабица. Не знаю где этот петух находил лазейку в заборе, но атаковал он меня совершенно неожиданно, набрасываясь сзади. Мне приходилось отбиваться от него портфелем и ногами. Схватка обычно продолжалась недолго – петух победоносно отходил, растопырив одно крыло, приплясывая и кукарекая. Этот петух настолько мне надоел, что однажды я решил его проучить.

 Как-то отец, вернувшись из заключения (будучи партийным, он подвергся сталинским репрессиям еще до депортации) подарил мне красивый перочинный ножик. Однажды я взял этот ножик, и возвращаясь со школы, ожидал очередной атаки устиновского петуха.

 День, два «петька» не появлялся, но однажды он атаковал меня вновь. Держа одной рукой портфель перед петухом, другой я достал ножик и открыл его. Петух, разогнавшись, бросился на меня. Я ударил его ножом, но видимо удар пришелся вскользь. Вновь атака, на этот раз я почувствовал, что задел его. Петух был явно ошарашен – такого отпора от меня он не ожидал. Тем не менее, он вновь бросился на меня, и я вновь применил свое оружие. Почувствовав ранение, петух чуть присел, но затем вновь нахохлился, готовясь к атаке. Однако атаки уже не было – «петька», хромая отступил, но на этот раз без победных кукареканий и приплясываний. После этого случая устиновский петух прекратил на меня свои атаки. Но он был жив и здоров – я видел его за рабицей, все также горделиво прохаживающегося среди своих кумушек, но уже за околицу не выскакивал.

Горькие полозья

 В Казахстане мы жили в селе Михайловка Джамбульской области. Дом наш располагался недалеко от обрыва над арыком, откуда открывался прекрасный вид на Таласскую долину. Весной и летом долина покрывалась сочным травяным ковром, на котором паслись коровы, кони, овцы и другая живность. Летом туда прибывал цыганский табор, куда мы, дети, изредка наведывались.

 Издалека виднелись отроги Тянь-Шаня, и в ясную погоду там проглядывались облака пыли, поднимаемые едущими по горной дороге автомашинами.

 Зимой было довольно холодно, и все вокруг покрывалось толстым слоем снега. У меня были санки с металлическими полозьями. Я с друзьями любил кататься с горки. Разгоняясь, от высокой скорости на ухабах иногда санки переворачивались. Однажды, я очередной раз перевернулся с санок и лежал, смотря на отполированные снегом и блестящие на ярком солнце полозья моих санок. Полозья были такие гладкие, что мне невольно захотелось их лизнуть. Лизнул… и мой язык прилип к холодному металлу. Друзья стали смеяться надо мной. Я пытался теплым дыханием разморозить прилипший язык – бесполезно, и тогда я резким движением головы отодрал язык от металла. Ужасная боль пронзила меня, и изо рта, вернее с языка, хлынула кровь. Моим друзьям уже было не до смеха. Они пытались мне помочь остановить кровотечение, подавая мне носовые платки, какие-то тряпки, но все это моментально просачивалось кровью.

 Через некоторое время поток крови все же уменьшился. Я посмотрел на полоз, на котором осталась кожица с моего языка. Все вокруг было забрызгано моей кровью. Я тяжело поднялся, но почувствовав недомогание, вновь присел.

 Друзья помогли мне добраться домой, так как у меня кружилась голова. Дома меня мать отругала, говоря, что в холодную погоду нельзя дотрагиваться до металла даже голыми руками, не то что языком. Затем она дала мне чуть подогретого молока, и уложила в постель, и я уснул долгим сном. Скоро боли в языке прошли, и через пару-тройку дней кроме молока и манной каши, я мог принимать и другую пищу уже безболезненно.

Скотокрад

 Наша семья была большая – 9 человек. Всю эту ораву в основном кормила наша корова. Она вся была черного цвета без единого пятнышка, и мы нашу кормилицу ласково называли «Чернушка».

 Однажды утром мать пошла отгонять корову к проходящему стаду, и вбежала с криком:

- Корову украли!!

И запричитала:

- Как же мне вас теперь прокормить?!

Мы, дети, очень расстроились, сестры расплакались.

 Мать сказала, чтобы старшие сестры побежали сообщить о пропаже коровы соседям и родственникам, а сама поспешила к своему брату. Трагическая новость моментально облетела все село, и во дворе нашего дома стали собираться чеченцы-односельчане. Пришли также цыгане с расположившегося в долине табора. Старики предложили создать три группы людей, которые должны проследовать в трех направлениях, с южной стороны протекала река, через которую скотокрад вряд ли переберется.

 Где-то после полудня стали возвращаться группы. Одна из групп вела с собой украденную корову и скотокрада. Все собравшиеся поздравляли нашу мать и нас, детей, с возвращением «Чернушки».

 Скотокрад был с грязным, небритым лицом, в потрепанной военной форме и в стоптанных, рваных сапогах. По всему было видно, что это законченный алкоголик. Собравшиеся спорили, что же делать со скотокрадом. Ведь безнаказанно отпускать вора нельзя – глядишь, у кого-то другого уведет скотину.

 Старик цыган сказал, что если пристрелить скотокрада, милиция начнет расследование, и возникнут проблемы. Цыган посоветовал покрепче уронить преступника пару-тройку раз. Не знаем, что случилось дальше, так как собравшиеся разошлись, уводя с собой скотокрада.

 Чеченцы никогда не обращались за справедливостью к властям, так как считали советскую власть преступной, обрекшей целый народ на физическое уничтожение. Но чеченский народ выжил, несмотря на перенесенные тяготы.

 Спасительный пенициллин

 Однажды я сильно простудился и заболел. Помню, как однажды вечером, сидя дома за уроками, я так сильно раскашлялся, что горлом пошла кровь, забрызгав страницу тетради. У меня была высокая температура. Мать, уложив меня в постель, побежала за помощью к своему брату Мовлди. Ни телефона, ни «Скорой помощи» в те времена не было.

 Вскоре мамин брат вместе с односельчанином, у которого была автомашина «Победа», отвезли меня в больницу. Я серьезно заболел воспалением лёгких. Помню лишь, как врачи мне сделали несколько уколов, дали выпить таблетки, после чего я уснул крепким сном.

 На следующее утро пришла моя мать с сестрой и принесла горячий, вкуснейший куриный суп. Затем приехали мои двоюродные братья, привезя мне огромные красные яблоки.

 Медсестра делала мне каждый день по три-четыре укола, и сказала, что я остался жив, благодаря пенициллину.

 После я узнал, что пенициллин стали использовать в СССР в средине сороковых годов. Позже я неоднократно болел воспалением лёгких, но мне всегда помогало чудодейственное лекарство под названием пенициллин. Я глубоко благодарен ученым за созданное ими лекарство, которое неоднократно спасало мне жизнь.

 (На снимке автор этих строк – белобрысый малец со своим отцом на белхи – общественные работы чеченцев).

 Майрбек Тарамов