Павел Лузин о том, почему военный потенциал России понес невосполнимые потери после четырех месяцев войны
Согласно данным, которые можно подтвердить, после четырех месяцев войны против Украины Россия израсходовала или потеряла вооружение в неслыханных для ее новейшей истории количествах. Согласно только открытым источникам, подкрепленным фотографиями, Россия потеряла более 2 000 танков и других боевых бронированных машин ( ББМ), несколько десятков самолетов и вертолетов, а также множество другой военной техники. Кроме того, с начала своей агрессивной кампании Россия израсходовала более 2500 различных крылатых и тактических баллистических ракет.
На этом фоне Москва, очевидно, должна резко увеличить свои военные расходы. Несмотря на то, что с мая 2022 года Министерство финансов практически полностью ограничило доступ к данным о текущих расходах федерального бюджета, статья "Национальная оборона" по-прежнему доступна. Так, в январе-апреле на национальную оборону было потрачено около 1,6 трлн рублей из запланированных 3,85 трлн рублей. При этом весь федеральный бюджет на 2022 год составляет около 26 трлн рублей. Для сравнения, в 2021 году на национальную оборону было потрачено почти 3,6 трлн рублей (весь бюджет составлял 24,8 трлн рублей), но планка в 1,5 трлн рублей была преодолена уже в июне. Если темпы расходов, наблюдавшиеся в марте-апреле, сохранятся - 500 млрд рублей в месяц вместо 300 млрд рублей в среднем, - то к концу года расходы на национальную оборону могут достичь 5,0-5,5 трлн рублей, или 19%-21% федерального бюджета.
Тем не менее, даже если это произойдет, российские вооруженные силы в обозримом будущем уже не смогут восстановить свой потенциал, поскольку военная промышленность не сможет угнаться за спросом.
Автомобили ББМ
Россия унаследовала от Советского Союза парк из тысяч различных моделей танков (Т-64, Т-72, Т-80 и т.д.) и десятков тысяч машин ББМ различных типов. И несмотря на то, что в постсоветские десятилетия Россия вела разработки в этой области и даже начала производство некоторых новых моделей, таких как танки Т-90, боевые машины пехоты БМД-4 и т.д., ее арсенал БМД обновляется в основном за счет ремонта и модернизации советских моделей. Например, танки Т-72 модернизируются путем замены двигателей и установки тепловизионных прицелов Thales, других решений и систем связи.
Основная часть модернизированных и новых БМП была получена российскими вооруженными силами в ходе реализации Государственной программы вооружения (ГПВ) на 2011-2020 годы, которая была продолжена ГПВ на 2018-2027 годы (наложение ГПВ-2020 и ГПВ-2027 обусловлено российской бюрократической логикой). Ежегодно российская промышленность поставляла в среднем около 650 танков и других образцов ВВТ. Из них только танков в рамках САП 2011-2020 годов поставлялось не более 160-170 единиц Т-72Б3/Б3М в год с предприятий Уралвагонзавода (УВЗ) в Нижнем Тагиле и Омске (в 2021 году было поставлено только 34 таких танка), а с Омского завода в 2017-2021 годах поставлялось не более 45-50 танков Т-80БВМ. Всего перед нападением на Украину боеспособными были около 1900-2000 модернизированных танков из примерно 3300 единиц. Это не считая танков, которые оставались на хранении. Остальное - это другие типы ВС. А если учесть, что перед войной в вооруженных силах было не менее 16 000 машин различных типов, то доля произведенных или модернизированных с начала 2010-х годов составила чуть более четверти от общего парка.
Кроме того, в условиях войны сокращается естественный жизненный цикл БМП, даже если они не повреждены в бою. Например, ресурс двигателей В-84, В-92 и их вариаций, устанавливаемых на Т-72Б3 и Т-72Б3М, не превышает 1 000 часов до капитального ремонта. Учитывая это и неизбежные поломки другого оборудования, можно предположить, что большинство российских танков, участвующих в текущей войне, к концу 2022 года потребуют капитального ремонта на производстве, а не в полевых условиях. В пользу этого предположения говорят и данные гораздо менее интенсивной чеченской кампании 1994-1996 годов. Тогда в боях было потеряно 65 российских танков, а общие потери составили около 200 танков - львиную долю всех танков, участвовавших в той кампании. Таким образом, технические неисправности могут оказывать большее влияние на военный потенциал, чем потери на поле боя. Кроме того, они требуют усилий и ресурсов для ремонта и/или модернизации неработоспособных танков и возвращения их в строй.
Однако эти ресурсы ограничены не только эмбарго на поставки комплектующих и промышленного оборудования. С начала 2010-х годов импортируются даже компоненты танковых двигателей. Человеческие ресурсы также ограничены. Например, тот факт, что Уралвагонзавод сейчас работает в три смены (круглосуточно) по восстановлению автофургонов, означает лишь то, что персонал направлен туда с простаивающих производственных предприятий, выпускающих вагоны. Точно так же за год до войны подразделение железнодорожных цистерн работало в три смены.
Проблема такого чрезвычайного производства на государственном предприятии заключается в том, что оно увеличивает затраты, делает завод менее эффективным и снижает качество выпускаемой продукции. Все эти выводы справедливы и для производства, модернизации и ремонта автомобилей ББМ.
Следует также отметить, что УВЗ был на грани банкротства в 2016 году, а Курганмашзавод, единственный производитель гусеничных БМП, собирался обанкротиться в конце 2017 года. Долги этих двух предприятий были погашены государством, и оба они стали частью государственной корпорации "Ростех", но существенного повышения их экономической эффективности не произошло. В этих условиях резкое увеличение государственных расходов на ремонт поврежденных или вышедших из строя машин, а также на модернизацию и восстановление боеготовности машин, снятых с длительного хранения, приведет к росту инфляции издержек на этих предприятиях. Каждый последующий танк или другая боевая машина будет становиться все дороже и дороже в ремонте или модернизации, а скорость и качество этих работ будут снижаться.
Таким образом, после четырех месяцев войны потребуется минимум 4 года, чтобы восстановить российский бронетанковый потенциал до уровня начала 2022 года, даже при консервативных оценках боевых потерь. Если война продолжится, то к концу года потребуется 7-10 лет работы заводов (и это не считая эффекта от эмбарго на промышленное оборудование и комплектующие, который можно будет оценить позже). То есть Россия столкнется с нехваткой БМП в армии, структура и численность которой определяется с учетом тысяч танков и других БМП имеющихся моделей. Другими словами, российская армия должна быть организована и обучена по-другому, а техническое и технологическое качество имеющихся машин AFV должно быть намного выше, чтобы можно было обходиться меньшим их количеством. При этом Россия пока не может рассчитывать на достаточное производство нового поколения танков "Армата" и боевых машин с тяжелым вооружением на базе "Арматы".
Авиация
К началу агрессивной кампании против Украины Россия располагала 900-1000 истребителями, истребителями-бомбардировщиками, бомбардировщиками и штурмовиками. Из них в 2010-е годы было поставлено более 130 истребителей Су-30М2 / Су-30СМ, 97 истребителей Су-35 и 124 истребителя-бомбардировщика Су-34, всего более 350 самолетов. Таким образом, на пике своих финансовых и промышленных возможностей Россия производила в среднем 30-35 военных самолетов в год.
Кроме того, у России было около 400 боевых вертолетов, из которых в 2010-е годы было произведено более 130 вертолетов Ка-52, более 100 вертолетов Ми-28 и более 60 вертолетов Ми-35 (модификация Ми-24), всего около 300 единиц. То есть производственные мощности в 2010-е годы составляли в среднем 25-30 новых ударных вертолетов в год. При этом следует иметь в виду, что российские вооруженные силы получали в общей сложности до 200 новых и модернизированных летательных аппаратов всех типов в год. Иными словами, в количественном выражении модернизация и ремонт самолетов и вертолетов играют в России решающую роль.
Между тем, планы на 2021-2027 годы предусматривали поставку около 150 новых самолетов всех типов, включая 76 истребителей пятого поколения Су-57 и не менее 20 истребителей-бомбардировщиков Су-34. Как писал ранее Риддл, с этими планами тоже есть серьезные проблемы, но санкции, введенные против России с начала войны, еще больше затрудняют их реализацию.
Получается, что Москве предстоит сделать выбор. Либо она должна пересмотреть свои планы и попытаться восполнить потери самолетов и вертолетов, поставленных в 2010-х годах, за счет дополнительного производства в ближайшие годы, либо придерживаться ранее принятой политики и сделать выбор в пользу качества, а не количества даже в условиях технологического эмбарго. Однако с каждым последующим месяцем войны первый вариант кажется все более вероятным. Правда, способность производить самолеты и вертолеты в прежнем темпе для замены сбитых, выведенных из строя или вышедших из строя по техническим причинам также вызывает сомнения. Но в любом случае, даже при самых благоприятных для Москвы обстоятельствах, потенциал российской военной авиации будет оставаться ниже уровня февраля 2022 года как минимум до 2025 года. В условиях затянувшейся войны и продолжающихся потерь он вряд ли восстановится в принципе.
Боеприпасы точного наведения (БТН)
Количество крылатых ракет и тактических баллистических ракет всех типов, имевшихся в России непосредственно перед нападением на Украину, трудно оценить. Однако сегодня все сходятся во мнении, что Москва испытывает острую нехватку после использования более 2500 таких ракет. Кроме того, перед войной у нее было несколько сотен крылатых ракет Х-555 и Х-22, которые производились еще в СССР и сегодня не выпускаются, как и тактические баллистические ракеты "Точка-У", которые больше не производятся. Тем не менее, несмотря на то, что к началу 2020-х годов российская армия успела перевооружиться более современными тактическими баллистическими ракетными комплексами "Искандер-М" увеличенной дальности, в текущей войне она использует ракеты "Точка-У". Помимо ракет "Искандер-М", Россия производит крылатые ракеты "Калибр" различных типов, запускаемые с кораблей и подводных лодок, а также вариант "Калибр 9М729" наземного базирования, разработка и развертывание которого в 2019 году положило конец Договору о ядерных силах средней дальности (INF). Россия также производит сверхзвуковые противокорабельные крылатые ракеты П-800 "Оникс", используемые против целей на территории Украины, и крылатые ракеты воздушного базирования Х-101 (заменившие Х-555), Х-32 (заменившие Х-22) и Х-59. Есть также противокорабельные ракеты Х-35, которые могут запускаться с моря, суши и воздуха и имеют дальность до 260 км в своем последнем варианте.
И если в предыдущие годы российская промышленность ежегодно выпускала до 55 ракет П-800 "Оникс" и до 50 баллистических ракет "Искандер-М", то производство остальных вышеперечисленных ракет зависит от наличия двигателей. Дело в том, что в советское время существовало семейство турбореактивных двигателей Р95-300 для крылатых ракет. Эти двигатели производились украинскими предприятиями. Поэтому после распада СССР Россия начала работать над их заменой. Однако даже ранние (до 2014 года) варианты ракет "Калибр", вероятно, были оснащены двигателями этого типа, которые были сняты с отслуживших свой срок советских ракет.
Таким образом, с 1990-х до середины 2010-х годов России удалось разработать три турбореактивных двигателя для своих крылатых ракет: двигатель Р125-300, упрощенный вариант Р95-300 с уменьшенной тягой и два варианта турбореактивного двигателя ТРДД-50. И если Р125-300 подходит для ракет Х-35, то два варианта ТРДД-50 обеспечивают ракетам дальность до 1 000 км и 2 500 км (или даже больше) соответственно. Первый вариант устанавливается на большинство ракет "Калибр", а также на ракеты 9М729 и Х-59. Второй вариант устанавливается на ракеты морского базирования "Калибр-НК" и воздушного базирования Х-101, причем серийное производство этого варианта началось уже в 2014-2015 годах. Здесь можно добавить, что производительность труда на предприятиях Объединенной двигателестроительной корпорации в 6-11 раз ниже, чем в американских компаниях Williams International и General Electric, которые также занимаются производством двигателей для крылатых ракет. В результате годовой объем производства турбореактивных двигателей ТРДД-50 можно оценить в 45-50 единиц в каждом из двух вариантов. То есть общий годовой объем производства крылатых ракет "Калибр", Х-101, 9М729 и Х-59 вряд ли превысит 100 ракет.
Серийное производство противокорабельной баллистической ракеты воздушного базирования Х-32, разработанной для замены Х-22, началось только в 2019 году, когда было запущено производство жидкостных ракет для нее. Учитывая контракт стоимостью 5,26 млрд рублей (около 84 млн долларов), характеристики ракеты Х-32 и стоимость ракетных двигателей с параметрами, аналогичными параметрам жидкостной ракеты для Х-32, можно сделать вывод, что речь идет о производстве не более 20 двигателей в год.
Таким образом, всего Россия может производить не более 225 крылатых и тактических баллистических ракет в год (без учета ракет Х-35). И при нынешних темпах производства ей потребуется не менее 10 лет, чтобы восполнить потери.
Павел Лузин
Специалист в области международных отношений, эксперт по Вооруженным силам России. Политолог (доктор философии).